Форум » Венеция и Генуя » Морские сражения в Дарданеллах 1646-57 » Ответить

Морские сражения в Дарданеллах 1646-57

Ингвар: В записках голландского моряка Яна Стрейса есть очень колоритные описания сражений венецианского и турецкого флотов в Дарданеллах в 1656-57 гг., участником которых он был. Так, в частности, в главах IV-V он рассказывает блокаде венецианским флотом Дарданелл и битве в июне 1656, в главе VI – о захвате венецианцами Тенедоса и Лемноса, в главе VIII – о сражении в Дарданеллах в июле 1657 года… Хотелось бы обратить внимание форумчан на эти малоизвестные, но интересные события. Сражение в Дарданеллах 26-27 июня 1656 года: «…Сначала венецианский флот был весьма слаб, но когда к нему примкнули мальтийцы и несколько венецианских кораблей, то он стал весьма силен, включая 28 военных кораблей, 24 галеры и 7 галеасов под командой генерала Лоренцо Марчелло (Lorenzo Marcello)… В течение целого месяца мы искали и поджидали турецкую армию, полагая, что она выйдет в море из Константинополя. Тем временем к венецианскому флоту присоединились мальтийские галеры под флагом приора из Рокеля (Rochel). Силы турок тогда исчислялись в 28 военных кораблей, 60 галер, из них 22 беев и 9 галеасов. В их флоте было много войска, хорошо снабженного амуницией, и 23 июня они вышли на всех парусах в Дарданелльский пролив, намереваясь прорваться к греческим островам или в другие места архипелага. Как только венецианцы это увидели, то двинулись против них, насколько это было возможно, в полном и добром порядке, хотя мальтийцы и дали понять, что не хотят стать под командование венецианцев и желают сами по своему усмотрению вести свои галеры. 24-го турки все еще стояли у берега; большим преимуществом и защитой были для них две крепости, построенные у входа в Константинопольский, или Дарданелльский пролив, откуда все время палили по венецианцам. Чтобы нанести им больший урон, они поспешно выставили две батареи, одну на правом берегу, у Варварии, со стороны Анатолии, другую со стороны Греции, откуда они обстреливали венецианские корабли, намереваясь разъединить их и прорваться. Три дня продолжалась стрельба с обеих сторон, и в ней превзошел всех адмиральский венецианский корабль, на котором были подняты самые главные флаги, вследствие чего он подвергся самому жестокому нападению, ибо турки метали из крепостей такими большими и тяжелыми камнями, что они, как быки, падали в воду и на корабли, а жерла пушек в крепостях были шириной с целую пивную бочку. Одним выстрелом сразу убило трех человек, стоявших близ генерала Лоренцо Марчелло; и хотя это не предвещало ничего доброго, тем не менее весь христианский флот оставался в полном порядке и с нетерпением ждал армию султана. Наконец утром 26 июня она решительно двинулась против нас в полном боевом порядке и с таким отвратительным криком, что мы не могли ни слышать, ни понимать друг друга. Турецкие корабли и галеры были набиты народом, так что они сами мешали друг другу. Большим преимуществом для них был северный ветер, тогда как венецианцы стояли против ветра и у них не было никаких преимуществ. Тем не менее ни генерал Марчелло, ни его флот нимало не уклонились, но, наоборот, в пример другим он стал во главе и в середине кораблей и галер, построившихся в форме полумесяца, с нетерпением ожидая турецкий полумесяц. Но они не переставали стрелять, а ветер и течение не давали нам возможности к ним подступиться, что также мешало галерам беев, ибо им пришлось остаться на своем месте. Венецианцы наконец напрягли все силы, чтобы подойти ближе к неверным, и устремились, как подобает храбрым воинам, к берегу, куда их не подпускало скорее течение, чем ветер. Турки тем временем открыли сильный огонь по зашедшему вперед кораблю Марко Бембо (Маrсо Bembo), так что на нем все трещало; так же суда Лацаро Мочениго (Lazaro Mocenigo), Джироламо Малипьеро (Gerolamo Malipiero), которых поддерживал принц пармский. Но благороднее всего держался капитан Бернардо Брагадино на фрегате “Контарина”, на котором в то время находился и я. Никто не обращал внимания на залпы турок, а только старались изо всех сил подойти к ним вплотную. То же самое было на всех нидерландских кораблях, которые надеялись таким образом вызвать турок на решительную битву, и хотя, как уже сказано, ветер был на их стороне, тем не менее они уклонялись и шли, подняв паруса, по излучине канала, между крепостью Анатолией и Варварийским берегом, где стали на якорь, полагал, что крепость даст им надежную защиту. Тем временем христианское войско на своих кораблях настойчиво боролось с ветром и течением, чтобы напасть на турок; но, убедившись, что все усилия напрасны, долгое время ничего не могло предпринять, и только на грохот их пушек отвечало тем же до тех пор, пока ветер не переменился и господь бог не простер над нами свою милостивую руку и не дал своего благословения, точно так же, как это было примерно сто лет тому назад в доблестной морском сражении в Лепантинской бухте под начальством Дон-Жуана Австрийского. Ветер сначала благоприятствовал туркам, а когда они столкнулись с христианами, бог переменил ветер в ущерб неверным, и христиане одержали величайшую победу, о которой будут говорить до скончания света. То же самое произошло и здесь: как только генерал Марчелло заметил, что ветер слегка переменился к югу, то сразу же отдал приказ всему флоту ринуться на турок, что тотчас было приведено в исполнение, подняв все паруса и налегши на весла. Турки были так испуганы, что многие прыгали за борт, ибо ветер дул им в лицо. Это привело их в такой страх и замешательство, что они не знали, куда им деваться. Они подплывали на кораблях к самому берегу и соскакивали на него, чтобы спасти свою жизнь, но тщетно, ибо течение относило их к морю, так что весь пролив был покрыт людьми, в том числе было много рабов из христиан, которых венецианцы вылавливали на маленьких судах. Тем временем турки бежали без оглядки и старались, налегая на весла, увести свои большие корабли, которые продолжали обстреливать венецианские суда, а галеры защищали их. Но “Лев св. Марка” так неумолимо преследовал их, что от него укрылось только 14 судов, схоронившихся близ крепостей. Отважным показал себя Лацаро Марчелло на “Султании”, корабле, незадолго перед тем отнятом у туров; он отрезал им путь и стал обстреливать их. Тем временем генерал Марчелло, врезавшись в середину, нарушил порядок турецкой армии, но сохранил свой, оставаясь в сердце своего полумесяца, состоявшего из проведитора Барбаро Бадуро, мальтийской эскадры, кораблей и галеасов Джузеппо Моресини. Правым крылом командовал начальник гавани Антонио Барбаро, а левым Пьетро Контарини. Тогда началась ожесточенная кровопролитная битва, ибо теперь, когда туркам был отрезан морской путь и дорога к берегу, с отчаяния они стали храбро защищаться, тогда как прежде, когда ветер и течение благоприятствовали им, они не решались подойти, как малодушные трусы, и только издали стреляли из пушек. Тогда галеры беев также вошли в дело. И они поистине держались молодцом и лучше защищались, чем турецкий генерал Мустафа. Стойко держался некий паша (по происхождению грек, отрекшийся от своей веры); он обещал султану принести голову венецианского генерала или сложить свою; и, правда, он сделал все, что мог, чтобы отрезать галеру генерала Марчелло, но ему здорово досталось, так что он потерял свое мужество и генерал сам рассчитывал одолеть его, но был убит пушечным ядром вместе е четырьмя другими, стоявшими рядом с ним. Когда лейтенант Цуанни Марчелло увидал это, то скрыл мертвого и поступил мудро, продолжая вести сражение согласно отданным распоряжениям, однако послал уведомить о смерти генерала проведитора армии Барбаро Бадуро, который не замедлил перейти на галеру убитого, занять его место и вести сражение, как оно было начато. В это время Лацаро Мочениго на своей галере “Султания” близко подошел к берегу, чтобы отрезать туркам к нему путь, и от сильного обстрела корабль его был охвачен пламенем, а незадолго перед тем в глаз храброго Мочениго попала пуля. На “Султании” находились различные добровольцы и дворяне; они все до самого низшего удивительно стойко держались; в том числе капитан Цорци Дагукс, монсиньор Эберт, капитан Гремонвиль и Бернадино Канель; двое последних были смертельно ранены. В том сражении сгорел от взрыва голландский корабль “Щит Нассау”, на котором капитаном был Фаустино Рива. Большой голландский корабль “Давид и Голиаф” в жаркой схватке с галерами беев взлетел на воздух от злосчастного выстрела, взорвавшего его пороховую камеру. Он находился так близко от упомянутых галер, что пять из них взлетели на воздух вместе с ним. Нас сильно опечалило несчастье, происшедшее с “Давидом и Голиафом”, на нем погибло 22 соотечественника; было их там 44 человека, а спаслось только 22. Принц часто бросался навстречу опасности, и приходилось силой не допускать его к этому. Вместе с генералом Борри (Воrri) на галеасе Марко Рива находился его сын, которого он возил с собой всюду, где предвиделось что-нибудь замечательное. Наконец ночь прекратила это ужасное сражение, однако не надолго, и с наступлением дня мы снова выступили против туров, которые еще защищались, и самой стойкой была их “Капитана”. Но адмирал так встретил ее своими пушками, что она в конце концов вынуждена была сдаться, как и остальные. Когда венецианцы увидели, что адмиральский корабль неприятеля пал, то это придало им необычайное мужество, и они с большой храбростью напали на сарацин, которые в великом замешательстве обратились в бегство и укрылись в своих крепостях; но им постарались отрезать путь, так что уйти удалось немногим. Господин генерал и другие морские герои давно жаждали проявить свою храбрость, особенно голландские капитаны и боцманы, страстно этого желавшие, ибо так долго пришлось ждать появления турок в Константинопольском проливе без всякой свежей пищи, и каждые три дня приходилось наполнять сосуды водой с их берега, чтобы не терпеть в ней недостатка на случай нападения. Вода стоила нам очень дорого, ибо мы расплачивались за нее на турецкой земле человеческой кровью, так как на берегах были разбиты большие лагеря, главным образом конницы. Когда мы приходили за водой, то солдат высаживали на берег под охраною кораблей, галер и галеасов, а в случае, если их разъезды направлялись к нам, наши солдаты стреляли картечью и убивали множество турок. Иногда их нападение было столь внезапно, что мы в беспорядке отступали к своим судам, причем с обеих сторон бывало много жертв. Господин Барбаро Бадуро с мальтийских галер, который перешел на галеру убитого генерала Марчелло, до тех пор умалчивал о его смерти, пока битва не была закончена; она продолжалась весь следующий день до позднего вечера и закончилась полным поражением турок. Венецианские генералы сожгли большую часть кораблей и галер, чтобы не тратить на них лишнего труда, но некоторые они оставили себе на память о доблестной победе, которая обошлась венецианцам в 400 убитых, в том числе знаменитый генерал Марчелло, и множество раненых. Мы не потеряли других кораблей, кроме “Султании”, “Давида и Голиафа” и “Щита Нассау”. В то же время мы захватили 18 галер, а мальтийцы —11 кораблей; сожжено было 54 корабля, так что из 97 галеасов, кораблей и галер ушло не более четырнадцати. Кроме того венецианцы освободили 5 тыс. рабов христиан. Число убитых неизвестно, но их несколько тысяч, ибо вход в Дарданелльский пролив со стороны Греции был так сильно забит мертвецами, что я с товарищами с трудом мог пробраться на лодке, чтобы выловить христиан и найти себе добычу, и лодку пришлось тащить как по болоту. Течение согнало мертвецов главным образом к мысу Трои, как будто бы это были льдины, ибо помимо того, что погибли упомянутые военные корабли, несколько сот турок потонуло на своих маленьких судах». Далее читать здесь: http://www.vostlit.info/Texts/rus13/Strejs/frametext2.htm

Ответов - 52, стр: 1 2 3 All

Ингвар: Нашел в сети следующую информацию об осаде и падении Спиналонги: В июне 1715 г. турки осадили крепость Спиналонга. На северной оконечности полуострова Колокития, к югу от Спиналонги (расстояние около 150 метров), османы поставили пять 50 фунтовых орудий, два - 30 фунтовых, две мортиры и высадили 2000 солдат. У Плаки и на побережье к северу от острова (1000- 2000 метров) турки поставили пять 50 фунтовых орудий и высадили 4000 солдат. Со стороны моря - около десяти лодок охраняли вход в залив Мирабелло и обстреливали Спиналонгу. Турки предприняли высадку десанта и атаковали ворота крепости на острове, но нападение не удалось. Они понесли тяжелые потери. После трехмесячной осады, в течение которой все запасы продовольствия были исчерпаны, венецианский комендант Джан Франческо Джустиниани (Zuan Francesco Giustiniani) сдал крепость османскому капудан-паше. Согласно договору о капитуляции, все жители острова, иностранцы и греки могли свободно покинуть остров со своим имуществом или остаться под властью султана. Для безопасного выхода венецианскому гарнизону были даны гарантии и, кроме того, всем христианам, оставшимся в крепости, было даровано право поддерживать православную церковь "чтобы поклоняться своей вере". 4 Октября 1715 года Спиналонга была сдана. Договор о капитуляции соблюдался турками в отношении венецианцев, но жители острова, которые были беженцами с Крита (входящего в состав Османской империи), были заключены в тюрьму, а затем проданы на рынке рабов. Согласно переводу документов из турецких архивов тюркологом Н. Stavrinidis, известно о судьбе ираклионских заключенных: 120 мужчин были отправлены на султанскую военно-морскую базу (на галеры?), еще 230 мужчин, 240 женщин и дети были проданы в рабство. Таким образом, около 600 христианских жителей были депортированы с острова, после чего на нем начали селиться турки. По Пассаровицкому мирному договору 1718 года Спиналонга вошла в состав Османской империи. Более подробную информацию можно найти в работе: М. Arakadaki, The fortress of Spinalonga, vol. 1, p. 180. Т.е. версия предательства явно не соответствует действительности.

Ингвар: Год 1645: Армада «МОСКОВИТА» атакует КРИТ. В начале 1645 года султан Ибрагим I принял решение о войне с Венецией. Фаворит и зять султана — Силахдар (т.е. оружейничий) Юсуф-ага был возведен в ранг паши и сделан капудан-пашой (т.е. командующим флотом Османской империи). Ему поручили ведение всех наземных и морских операций. 30 апреля турецкий флот из 400 судов с 50 тысячами бойцов прошёл через Дарданеллы. Вначале он, как было объявлено, двинулся к Мальте, миновал Крит и зашёл в Наваринскую бухту за припасами и подкреплениями. Четыре дня спустя турецкая армия высадилась немного восточнее Канеи на Крите и двинулась на город. Началась осада. 22 августа Канея капитулировала. Рассчитывая демонстрацией великодушия побудить к сдаче и другие укреплённые пункты, турки позволили гарнизону покинуть город с поднятыми знамёнами. Кафедральный собор Канеи был преобразован в главную мечеть города, названную именем султана; две другие церкви также превратились в мечети, причём одна из них была названа в честь Юсуф-паши. Когда Юсуф-паша вернулся в Стамбул, то великий визирь Султанзаде Мехмед-паша подверг его резкой критике. Хотя султан Ибрагим, выслушав аргументы обеих сторон, намеревался снять Султанзаде Мехмед-пашу с должности великого визиря, но Юсуф-паша, отказавшись возвращаться на Крит (мотивируя это тем, что зима — не время для ведения боевых действий, и что флот к ним просто не готов), навлёк на себя султанский гнев и был казнён за неповиновение. Итак, где «собака зарыта»? В итальянских документах капудан-паша Юсуф именуется как “Mascovich” т.е. «Московит» или «Москович». Вполне естественно, что такое прозвище произошло от названия либо города Москва либо, что более вероятно, названия страны «Московия», как на Западе в то время именовали Россию. Окончание -ович обозначает выходца из конкретного региона. Очевидно, что капудан-паша был родом из Московии. Распространенное утверждение о том, что он был отуреченным далматинцем, скорее всего, не соответствует действительности. Если предположение о «московском происхождении» османского адмирала верно, то мы имеем еще один пример блестящей карьеры при султанском дворе выходца из далекой России.

Олег: Ингвар пишет: немного восточнее Канеи Современный город называется Ханья.


Tourville: В G. Ercole, Vascelli e frigate della Serenssima (2011) есть данные по зафрахтованным голландским кораблм в 1650-60-е гг. и список турецких призов этого периода.

Tourville:

Ингвар: Спасибо за информацию! Наткнулся на фото красивой модели французского галеаса "La Royale". Вероятно у Людовика XIV был единственный корабль такого класса? Какова его судьба?

Tourville: Вообще-то этот Royale официально именовался Grande Reale, но обычно его называли Royale (королевская), поскольку он использовался для торжественных церемоний в присутствии короля. Собственно, это галеас, спущен в 1675 г., в 1716 г. признан непригодным. Но, видимо, был фактически списан еще раньше, т.к. в 1691 г. галера Invincible (1683) была переименована в Grande Reale. Водоизм. – 450 т, 30 банок, с 1691 г. – блокшив. Размеры: 173’3 (143)-22’6-7’8 франц. футов. В 1715 – ПКЗ для гребцов. Была еще Reale (1688) (с 1694 - Vieux Reale) 175-(147)-24-8 фр. ф. 280 т, 31 банка, с 1694 – блокшив в Марселе, с 1715 – госпиталь. Т.е. эти большие галеры для церемоний были портовыми судами, в галерную эскадру зачислены не были.

Ингвар: Понятно. Фактически построен для "парадных выездов" вроде венецианского "Буцентавра". Царь-колокол, который не звонит. Царь-пушка, которая не стреляет.

Tourville: Ингвар пишет: Царь-колокол, который не звонит. Царь-пушка, которая не стреляет Царь-колокол мог бы звонить, если бы не был поврежден при пожаре, а царь-пушка стреляла и может стрелять, но не ядрами, а кусками железа и камня: этот огромный дробовик, несколько таких дробовиков были отлиты в 1580-х для обороны Москвы от татар. Ингвар пишет: Фактически построен для "парадных выездов" вроде венецианского "Буцентавра". Ну да; и Петр 1 строил в Воронеже "Великий галеас" такого же назначения. В 1797 г., когда Французы захватили Венецию и ее флот, "Буцентавр" был немедленно сожжен, т.к. считался символом морского могущества Венеции.

Ингвар: Tourville пишет: а царь-пушка стреляла и может стрелять, но не ядрами, а кусками железа и камня: этот огромный дробовик, несколько таких дробовиков были отлиты в 1580-х для обороны Москвы от татар. Наш главный спец по артиллерии той эпохи считает иначе: http://www.milhist.info/2013/06/13/lobin_5/

Tourville: Спасибо. Оказывается, камнемет. Никогда не стреляла, но стрелять могла. Интересно, достаточно ли были прочными стены ствола, чтобы выдержать выстрел? Кстати, в конце 16 в. самая большая морская пушка в Англии стреляла ядрами в 42 фунта, калибр 8дм, заряд - 48 фунтов. А 8дм камнемет стрелял каменными ядрами в 24 фунта при заряде в 12 фунтов.

Ингвар: Tourville пишет: Интересно, достаточно ли были прочными стены ствола, чтобы выдержать выстрел? Это лучше у самого Алексея Лобина спросить. Его блог, кстати, здесь: http://alexuslob.livejournal.com/87726.html



полная версия страницы